Ко дню победы

Выполнение художественной деятельности к пятидесятой годовщине победы советского народа над немецко-фашистскими захватчиками

Впервые опубликовано по-немецки в 1995-ом году (каталог персональной выставки в Берлине "Ко дню победы").

Наконец-то настало время выразить свое отношение к немецкому народу и я очень рад этому обстоятельству. Начнем с того, что никакого конкретного отношения я вообще не имею. С раннего детства моими чувствами в этом направлении занимались достаточно профессионально подготовленные люди и теперь я горжусь богатой коллекцией штампов, которые сидят в моей голове. Вы, конечно, скажете, что это тонкое кокетство интеллектуала, который сейчас займется психоаналитическим вытравливанием из подсознания отживших свой век стереотипов советского времени. Ничего подобного. Я наоборот стремлюсь всячески сохранить эти банальности, как вымирающих животных из “Красной книги” и охотно поделюсь ими с вами. Я надеюсь, что и вы обладаете интересными экземплярами и не будете держать их в тайне. И хватит в конце концов сюсюкать, поговорим как мужчины, у нас за плечами несколько кровавых войн, так за что же все-таки воевали наши отцы, деды и пращуры? У меня большое подозрение, что онтологические причины этих войн до сих пор сидят в каждом русском и каждом немце и нет большей глупости, чем делать вид, что все нормально.

Итак, хронологически в моем сознании первое устойчивое добавление к слову “немец”, конечно же – фашист. Тут вы, конечно, зажмуритесь от удовольствия, ожидая, что я начну извиняться за необходимость такого сравнения. Но я извиняться не буду, спросите любого русского и любой русский, если он не собирается лицемерно лебезить перед вами, скажет что все немцы — фашисты. И это при том, что объективно Россия гораздо более тоталитарная страна по сравнению с Германией и, соответственно, гораздо менее демократичная. Самый левый русский правее самого правого немца. Но мы здесь говорим не о реальных вещах, а о банальных штампах, а они гораздо важнее в социальных отношениях, что известно каждому ребенку.

Илья Эренбург когда-то придумал гениальную формулу военного времени: убей немца! Формула эта жива и поныне, а уж какое значение она имела во время холодной войны, говорить не приходится.

Поговорки русского народа по поводу немцев также сильны и выразительны. Приведу две: Что русскому хорошо, то немцу смерть. Немец на дерьме блоху прихлопнет и рук не испачкает. (Эти поговорки – старые-престарые, еще тех времен, когда так называемые волжские немцы мигрировали не из России в Германию, а наоборот).

Приведенные здесь высказывания в общем-то вульгарно-примитивны. А вот более тонкая, интеллектуальная вещь: Почему вы, немцы, не выставляете акварели Гитлера? Это говорят русские искусствоведы искусствоведам немецким, хвастая при этом, что они то уж про все советские гадости выставки устроили. Немецкие искусствоведы на это отвечают: часть нашего народа не имеет иммунитета к пропаганде фашизма. Русский философ, живущий в Германии, помогает: Это вопрос личной гигиены, если руки испачканы, их надо вымыть. Отметим здесь кстати, что именно фрейдистский бред проще всего трансформируется в банальные стереотипы. Психоанализ, родившийся в немецкой языковой среде, трактует повышенную педантичность и любовь к порядку, организованности и чистоте как конфликты в детстве, связанные с анально-уретральной эротикой. Какая же анально-уретральная эротика была характерна для детства немецкой нации? Вопросы, вопросы, на которые нет ответа. А помните Горби, произносящего по-немецки: “Порядок должен быть!” А помните Гуго Пекторалиса, персонажа из русской литературы, немца, который захотел стать русским, но объелся блинов на собственной свадьбе и умер?

Тема межнациональных штампов сама по себе достаточно интересна, мне же постоянно приходится с ней сталкиваться, поскольку я очень часто пересекаю границы, отделяющие Германию от России. Каждый раз при этом мне приходится доставать из кармана паспорт (эх, уже не скажешь, как Маяковский, – серпастый, молоткастый), в котором стоит немецкая виза, а в этой визе написано, что я имею право находиться в Германии только для выполнения художественной деятельности. Я, честно говоря, затрудняюсь сказать, какая из банальностей более крутая, – “убей немца”, или последняя, бюрократическая. Пятьдесят лет, прошедшие со времени победы советского народа над немецко-фашистскими захватчиками были очень продуктивны в смысле создания весьма качественных стереотипов межнациональных отношений. Немцы отнюдь не отставали от русских и изобрели также очень много полезных вещей, к числу которых можно отнести словосочетание русская мафия, а также замечательное утверждение: в Германии слишком много русских.

Чувствуя большую ответственность перед немецким правительством и полицией для иностранцев города Берлина, я, художник Андрей Великанов, заявляю, что моя выставка является:

1) отчетом немецкому народу по выполнению художественной деятельности,

2) исследованием и тщательным сбережением банальных штампов в межнациональных отношениях,

3) демонстрацией моей любви-ненависти к некоторым фигурам немецкой и русской истории.

К тому же, честно говоря, у меня чешутся руки действительно убить немца, как советовал Илья Эренбург. Почему бы не убить Гитлера, которого все так старательно ненавидят? Ритуальность, обрядовость и банальность этой ненависти вызывают у меня прямо-таки сострадание к духу Адольфа, который вынужден скитаться по спиритическим сеансам и, не зная покоя, отвечать на идиотские вопросы. Его более счастливый собрат Ленин хотя бы обладает собственным набальзамированным трупом, который, правда, постоянно собираются предать земле, утверждая, что тело вождя на Красной площади есть нечто в корне противоречащее законам человеческим и религиозным. (Между тем в каждой большой русской церкви лежат для всеобщего обозрения кости какого-нибудь православного святого). Одно время русские серьезно подумывали, не продать ли труп Ленина американской фирме McDonalds в качестве рекламного объекта. Жаль, что этого не случилось, священная ритуальность этого жеста освободила бы в какой-то мере русское подсознание от канализационных засоров семидесяти лет советского времени.

Точно также, если бы немцы обладали мумией Гитлера, я посоветовал бы ее отдать теперь, ровно через пятьдесят лет после окончания войны, русским для всенародного осквернения и поругания на Красной площади. После этого русские и немцы окончательно подружились бы, нарожали бы детей в результате множества перекрестных браков, построили бы большие ракеты и русско-немецкий народ освоил бы самые дальние уголки Вселенной. Как подумаешь, что это всеобщее благоденствие не может наступить лишь потому, что немцы пятьдесят лет назад не побеспокоились сохранить набальзамированное тело Адольфа, становиться горько и грустно.

Желая хоть в малой степени компенсировать это чудовищное упущение истории, я и совершаю ритуальное убиение фюрера. Спи спокойно, Адольф Гитлер, любимый персонаж русской мифологии, фигура по популярности превосходящая Аллу Пугачеву и Владимира Жириновского вместе взятых. Да будет виртуальная реальность тебе пухом!

Берлин, 1 мая 1995-го года

андрей великанов>antiutopia>ко дню победы